Александр Виноградов

Один из разработчиков ткани для костюмов советских космонавтов программы «Союз — Аполлон» — инженер ЛИТЛП им. С.М. Кирова (ныне — СПбГУПТД) Александр Виноградов.

Ровно 50 лет назад 17 июля в 19 часов 12 минут состоялось одно из самых важных событий, произошедших в рамках исторического запуска первой совместной советско-американской космической миссии, — состыковка советского космического корабля «Союз-19» и американского «Аполлона». 15 июля в 15 часов 20 минут с космодрома Байконур был запущен «Союз-19», в 22 часа 50 минут с космодрома на мысе Канаверал был запущен «Аполлон». 17 июля совершена стыковка, которая носит историческое название «рукопожатие в космосе».

Интерес к полету во всем мире был огромным. Миллионы людей следили за трансляцией стыковки, но мало кто знает, что разработчиком опытного образца термостойкой ткани костюмов советских космонавтов для программы, которая стала символом международного сотрудничества, научных достижений, примером объединения человечества в стремлении к космосу, является научный сотрудник Ленинградского института текстильной и легкой промышленности им. С. М. Кирова (ныне — СПбГУПТД) Александр Виноградов. Сейчас советскому инженеру 90 лет, он живет в деревне, занимается домашним хозяйством, пишет стихи и всегда ждет в гости внуков.

На момент подготовки к программе «Союз — Аполлон» на высоком правительственном уровне Александр Дмитриевич был аспирантом на кафедре механической технологии текстильных материалов ЛИТЛП им. С.М. Кирова (ныне — СПбГУПТД). После защиты диссертации, которая состоялась 30 декабря 1972 года, ученым советом Института ему была присуждена ученая степень кандидата технических наук. А в марте 1973 года к руководству Института поступило задание — разработать ткань для костюмов советских космонавтов. На тот момент Александр Дмитриевич был в Институте единственным кандидатом наук в области текстильной промышленности, поэтому именно ему была поручена эта тема. К этому времени ученый уже был автором не менее пяти изобретений. Но прежде чем рассказать, как ученый работал над научным проектом, стоит объяснить, почему обычные костюмы советских космонавтов не подходили для этой миссии.

Дело в том, что системы жизнеобеспечения кораблей «Союз» и «Аполлон» были несовместимы, прежде всего, из-за различия атмосферы. В «Аполлоне» люди дышали чистым кислородом под пониженным давлением, а на «Союзе» поддерживалась атмосфера, сходная с земной по составу и давлению. Сообщение между собой атмосфер кораблей привело бы к расстройству автоматики регулирования этих систем. Непосредственный переход из корабля в корабль по этим причинам был невозможен. Простое шлюзование не могло применяться из-за декомпрессионной болезни при переходе из «Союза» в «Аполлон».

Для обеспечения совместимости систем жизнеобеспечения и средств перехода был создан специальный стыковочно-шлюзовой переходный отсек, который выводился на орбиту вместе с «Аполлоном» и позволял космонавтам и астронавтам переходить из корабля в корабль. При переходе экипажей из корабля в корабль в переходном отсеке создавалась атмосфера, соответствующая атмосфере того корабля, в который осуществлялся переход. Поэтому обычные костюмы советских космонавтов становились пожароопасными в атмосфере «Аполлона» из-за повышенного содержания кислорода.

День 17 июля 1975 года вошел в историю не только космонавтики, но и международных отношений. Совместный полет «Союз — Аполлон» стал символом возможного сотрудничества двух супердержав в разгар холодной войны. И спустя 50 лет этот «космический мост» остается примером того, как научно-техническое сотрудничество может преодолевать политические барьеры.

Сам Александр Дмитриевич относится к своему научному вкладу достаточно скромно, воспринимая его как работу, которую доверили советскому инженеру, а работу нужно выполнять. Ученый вспоминает, что созданный им образец тканеподобного трикотажа с повышенными термостойкими свойствами для костюмов космонавтов успешно прошел закрытые испытания на огнестойкость и термостойкость. Его термостойкая ткань защищена авторским свидетельством Комитета по делам изобретений и открытий при Совете Министров СССР.

«Эта нить включала два вида волокон: оримид и полифен. Поскольку космонавты, это же их повседневная работа в замкнутом пространстве, я посчитал, что комфортнее будет трикотаж. Привез на бобинах нити, зарядили машину и получили опытный образец трикотажа», — отметил ученый.

Несмотря на технический склад ума, Александр Дмитриевич пишет стихи. Так он рассказывает о своем увлечении:

«Стихи пишу с 1965 года. Стихи — мое хобби, пишу только о том, что меня волнует и занимает в данный момент. В основном, я — лирик, но меня влечет и сатира. Взгляд на вещи и события сквозь призму юмора — скорей всего, самозащита. И неудивительно, что даже в лирических стихах проскальзывают сатирические строки. В поэзию я пришел поздно. Голубой океан поэзии возвращает детское, непосредственное восприятие окружающего мира, возвращает в мир мечты. Ростки поэзии, дремавшие в моей душе, разбужены музой Есенина. Стихи печатались в заводской газете «Светлана», город Ленинград, а также в газете «Коммунист», город Череповец».

Эра космоса.

Пронзить тоскующее время

Сорвать с загадок все замки...

Полета просит наше племя

И космоса заманчивую синь.

Я в ризы древности ряжусь

И ухожу в притвор природы —

Познать березовую Русь,

Где так обильны взлетов всходы.

Давно мы с Кульманом друзья —

Ему я мысли доверяю

И, ради завтрашнего дня,

На ватман душу изливаю.

Нас неизведанное манит,

Мечты неугомонной бег,

А неудачи только ранят,

И в них мужает человек.

Влечу я в домну синим газом,

С металлом огненным сольюсь

И в лётку вылечу под газом

И тут же разом испарюсь

Я в небо штопором вошел,

Со мной мотор в ладу — не глохнет,

Не клинит — очень хорошо,

Расту — на радость всей эпохе.

Дерзко пламя в небо вздыбило,

В оперенье синем птицу,

Человеком смело выбита

Эры новая страница.

Невеста грусть.

Невеста-грусть меня настигла,

Руками шею обвила...

А вам знакомы эти иглы,

Разящие из-за угла?

Надоело, надоело

Волком в поле завывать,

И по веткам ошалелым

Вечным странником гулять.

Ночь непроглядная

Грустью глаза занавесила.

Туча нахальная,

Руки свинцово повесила

Один в пустой квартире,

Лишь тикают часы,

Да люстра желтой гирей

Над головой висит.

Все кажется, ты где-то рядом —

Лишь стоит руку протянуть,

Но не могу я с ними сладить

Мне что-то давит, давит грудь.

Все мне чудятся чьи-то шаги,

Неотступно плывут за спиной,

Оглянусь — лишь дороги изгиб

Да фонарь в перебранке с луной.

Страдания.

Кто придумать женщин мог,

Вероятно, только Бог,

Сотворил их без изъяна

И в награду дал Адама.

Где солнце светило игриво

Копну сверкающих волос

Тебя увидел я впервые

И очарован был до слез.

Ревную тебя к пароходу,

Что дни обесцветил мои,

К туману, что в гости заходит,

И виснет на плечи твои.

Чтобы делал без тебя я,

Где б нашел источник силы?

Словно б ветер в поле, лаял

На шумящие осины.